В этом году самая известная молодежная стройка XX века отмечает свой полувековой юбилей: в 1974 году постановление правительства дало старт прокладке БАМа. Людям, чья жизнь была связана с легендарной магистралью, есть чем поделиться и вспомнить жизненные реалии стройки века. Сегодня мы представляем главы из будущей книги непосредственного участника всесоюзной стройки – заслуженного строителя России, кавалера ордена «Полярной звезды», почетного железнодорожника РФ, почетного транспортного строителя РФ Александра Николаевича Дудникова.
Леприндо
МК-158
«Читинский участок, станция Леприндо» – весть о новом месте дислокации и работы облетела коллектив мехколонны № 158 моментально. Поселок Золотинка Нерюнгринского района стал родным домом, где мы прожили почти пять лет. Родились двое детей, улучшились жилищные условия до отдельного коттеджа. Общественная жизнь в мехколонне била ключом. Концерт, приезды знаменитых артистов, поэтов. Спортивная жизнь – это отдельный рассказ. Самый большой спортзал в районе у нас, хоккейная команда, освобожденная от работы для тренировок и выезжающая на игры у нас. Помню, как первый раз поехали в Тынду на общетрестовскую спартакиаду производственных коллективов. Выехали на автобусе, километров за пятьдесят до Тынды остановились на реке Цыганке. Зашли подальше в лес, по пойме реки. На берегу выкопали яму, она быстро заполнилась холодной водой, поставили в нее двухведерную, эмалированную кастрюлю с замаринованным шашлыком, придавили крышку большими камнями и поехали на спартакиаду за спортивной славой и медалями. Екатерина, жена, участвовала в легкоатлетических соревнованиях, так как у нее за плечами спортивная школа по барьерному бегу. А я в любых игровых видах: футболе, баскетболе, ручном мяче. В баскетболе у нас с председателем профкома Виктором Кяхером, разносторонним спортсменом, быстро сложилась хорошая двойка, наиграли простейший вариант тактики. Он разыгрывающий – впереди, а я, «столб», сзади под щитом. Подбираю мяч под щитом, выбрасываю Виктору в отрыв, он, легкий на ногу, убегает – и два очка наши. Тогда еще не было трехочковых бросков. Так мы выиграли турнир. В других видах успехи были скромнее. На обратном пути Цыганка не подвела, сняла усталость, подняла настроение. Объездили весь Малый БАМ, выполнили земляные работы по Южно-якутскому угольному комплексу, по подъездному пути к Нерюнгринской ГРЭС, подобрали все объемы, какие только могли быть. И вот передислокация, 1 150 километров в тайгу, без жилья, без дорог, без производственных баз. Разные мысли возникли у людей. Кто-то решил связать дальнейшую судьбу с угольщиками, тем более что в семидесяти километрах уже обозначились контуры нового города Нерюнгри. Там тоже нужны были рабочие руки и инженерные кадры. Было предложение и мне. Наш руководитель Анатолий Акимович Лукьянчиков недавно был приглашен для работы в Нерюнгринском горкоме КПСС в качестве заведующего строительным отделом. Конечно, его интересовали проверенные кадры. Но для меня и для жены Екатерины Владимировны не стоял вопрос перехода: мы привыкли к людям, достигли определенной квалификации, были на хорошем счету. Ясно было и то, что ей с двумя детьми на некоторый период необходимо было уехать к родителям на Урал, пока не построится жилье на новом месте.
Сменился руководитель, начальником в мехколонне стал Валерий Николаевич Кулаженко, опытный транспортный строитель, настоящий таежник, охотник, рыбак который с тайгой разговаривал на ты. Не раз слышал от друзей, что он способен «поймать рыбу на асфальте». Но тогда было не до рыбалки. Стояла задача в кратчайшие сроки организовать работы комплексных механизированных бригад по отсыпке земполотна участков Чара – Леприндо, Леприндо – Сюльбан, западной предпортальной выемки Кодарского тоннеля и параллельно подтягивать тылы.
Потеряв часть коллектива в начале передислокации, мехколонна не растеряла своей боевитости. Поехали бригадиры Александр Александрович Забродин, Сергей Иванович Цуканов, Геннадий Николаевич Загвоздин, вокруг них держались опытные механизаторы и водители. Поддерживать интенсивно работающую технику в исправном состоянии, в отрыве от складов, ремонтных баз, теплых гаражей – это была задача выживания коллектива, настрой производства на выполнение целевых задач и восстановление покачнувшихся экономических показателей. Несколько историй помогут лучше понять тот период жизни.
Передислокация
Военный термин в заголовке этого рассказа? В железнодорожном строительстве очень многое переплетается с военным делом – железнодорожные войска, военно-учетная специальность, мобилизационные планы. А проще – дисциплина, приближенная к военной, помогала решать задачи и просто выживать. Мероприятия по передислокации составлялись так, чтобы в первую очередь на месте появилась тяжелая техника – экскаваторы, бульдозеры и самосвалы. При этом количество наших вагончиков рассчитывалось под всех участников десанта – лесорубов, плотников, механизаторов, командиров. Котлопункт, электростанция, вагон-баня, водовозка, емкости питьевой воды, полевой склад ГСМ и многое, многое другое. Первопроходцы обживали место, подготавливали вертолетную площадку на просеке под главный путь, тем самым сохраняя лес и облегчая заход вертолета на взлет, посадку. Начали отсыпать земполотно главного пути и, параллельно, улицы будущего поселка и площадки под дома, которые строились на деревянных фундаментах из стульчиков, и конечно, на ровной площадке это было легче и меньше уходило пиломатериала, бруса или лафета. Пиломатериал готовили на пилораме, аналогичной тем, что эксплуатировались в железнодорожных войсках.
В поселке Золотинка формировали колонны, из нескольких транспортных средств. Большие колонны были организационно сложны, поэтому 4–5 единиц, и поехали. В моей колонне, с которой я переезжал, было четыре единицы: два трала, везущих тяжелый бульдозер Д-9Н («Катерпиллар») и экскаватор НД-1500(КАТО), и две машины с прицепом – КрАЗы, «лаптежники». Почему «лаптежники»? Видимо из-за широкой авторезины, похожей на «лапоть». Но именно этот «лапоть» обеспечивал высокую проходимость на автозимнике и перевалах. Ехали световой день, прихватывая раннее утро и поздний вечер. Спали в кабинах. Водителю лучшее место на сиденьях, а я на полу кабины – под головой мешок с луком, а в ногах водительский пес. Такой дружной компанией ехали четверо суток. Не раз приходилось на крутых подъемах зимника сбрасывать технику с тралов, чтобы она поднималась своим ходом. Это тоже было не безопасно, так как на заснеженном подъеме гусеницы имели опасное боковое скольжение, чуть неровность – и бульдозер как на салазках покатился вбок. Тут же опускался отвал и клык, скольжение останавливалось, и опять потихоньку началось движение. Бездорожье диктовало движение по зимнику, по льду рек. Это возможно только в сильные морозы, чтобы лед имел достаточную толщину и несущую способность. Движение по трассе было очень интенсивным. Все предприятия стремились перевести максимум возможного за период существования зимника. Связь между поселками осуществлялась по военным рациям. По трассе стояли поселки мехколонны треста «Бамстроймеханизация», куда можно было заехать и выйти на связь, доложить, в каком участке пути находимся. Позывной был «Акын», и номер, который обозначал то или иное подразделение или участок.
На одном из «лаптежников» стоял пятитонный контейнер с личным имуществом моей семьи. Это было удобно, потому что на новом месте контейнеру стоять неоткрытым больше полгода, пока не построится жилье. Чтобы раздобыть такое счастье, как контейнер, пришлось проявить чудеса предприимчивости. Остап Бендер, один из любимых литературных героев, гордился бы мною. В поисках обратился на станцию Беркакит, соответственно мне было отказано, но подсказали в Нерюнгри, в самострое – микрорайоне несанкционированной застройки, есть много незаконно удерживаемых контейнеров. «Если сможете забрать там контейнер, он ваш». Выехали туда. Нашли подходящий контейнер, стоящий возле временных засыпных домиков. Захожу в дом, называюсь представителем железной дороги, спрашиваю: «Ваш контейнер? Я уполномочен оформить штраф за незаконное удержание имущества железной дороги». Тут же слышу ответ: «Нет не наш, видимо, соседей». Иду к соседям, разговор повторяется. Уходя бросаю: «Раз не ваш, мы его увозим». Задача решена. Последние пятьдесят километров от Чары до Леприндо, шли по свежевырубленной просеке, петляя между пней. Притрассовая дорога еще не существовала. Поселок был уже минимально обустроенный для работы вахтой. Потом жилой фонд начал прирастать вагончиками. В половинке одного из них жил я, в другой – мой друг Сергей Юдин с женой Люсей. Холод был нетерпимый, приходилось два-три раза на ночь печку затапливать. Натерпевшись, в один из выходных дней мы с Сергеем решили утеплить полы, сняли линолеум, сняли «черный» пол из нестроганых обрезных досок и … обнаружили пустоту – утеплителя не было. Когда еще больше раскрыли пол, увидели кривую косую надпись на металлическом листе, который закрывал пол снизу – «Хер Вам, а не тепло». Вот такой привет на волю отправили заключенные из лагеря в поселке Тахтамыгда, где изготовлялись эти вагончики. Не обидевшись, посочувствовав им, мы быстро утеплили пол и уже спали ночи спокойно. Надо сказать, что вся жизнь на севере подтверждала истину, что тепло в жилье является и залогом здоровья людей и залогом производительной работы. Уже позже, когда построили жилье и котельную, долго не могли поднять температуру в тепловых сетях, котельная работала на дровах, а дрова – свежесрубленная осина, которая в топке сначала кипит, выпаривается вода из нее, а потом уже слабенько горит. Лишь позже, когда укладка подошла ближе и по железной дороге, в режиме рабочей эксплуатации стали подвозить уголь – облегченно вздохнули.
Французское название
Когда услышал первый раз название Леприндо, оно мне показалось французским. Впоследствии прочитал, что местного князька называли «Леприн». Видимо и озеро назвали от его имени.
Новый поселок рос на глазах: строилось жилье, детский сад, контора, производственная база. Рядом Строительно-монтажный поезд (СМП) возводил школу, больницу, объекты Отдела рабочего снабжения (ОРСа) – склады, магазины. С особой любовью мехколонновские плотники строили клуб. Их бригадир был человек творческий, старался из имеющихся материалов сделать красивый фасад и отделку. Интересна была его задумка на торцевой стене клуба сделать большую картину из подобранных спилов коры деревьев. Получилось хорошо – ни у кого такого нет, а у нас вот оно, радует глаз каждый день. Какие потом шикарные дискотеки мы проводили! Весь коллектив собирался на праздники. Помню, как заказывал в Свердловске, в специализированном театральном ателье одежду сцены и костюмы для выступлений самодеятельных артистов.
Все жили семьями. Это одна из главных отличительных черт БАМа, сделавшая его теплым в воспоминаниях и результативным в достижении целей. Государство не жалело денег на соцкультбыт и жилье для бамовцев. Везде школы, больницы, клубы – полноценная жизнь, еще и с хорошим заработком, возможностью профессионального роста и романтикой. С грустью все это вспоминаю, видя в аэропортах безликие толпы вахтовиков, оторванных от семей и привычного уклада жизни. Не все делают деньги. Наши российские люди общинного склада характера, хранящие семейные ценности, передающие молодому поколению заветы отцов.