«Сегодня России вновь брошен вызов, на передовой специальной военной операции солдаты, офицеры, ополченцы и добровольцы показывают исключительные примеры храбрости и самопожертвования, на острие решения самых сложных задач, ответственных и опасных, находятся наши военные, наши воины, я искренне считаю, что все они герои». Произнося эти слова, Президент Российской Федерации Владимир Путин говорил и о нашем земляке из Нижнего Куранаха.
Майор российской армии Игорь Юргин с первых дней находится в зоне проведения специальной военной операции. Награжден двумя орденами Мужества, медалью «За отвагу», холодным оружием от командира 3-й мотострелковой дивизии, наручными часами от командира 237-го танкового полка, другими государственными наградами и знаками отличия. А ему всего 28 лет.
Воспитывался Игорь в обычной семье, отец работал водителем БелАЗа, мама – машинистом мостового крана. С детства парень занимался самбо и дзюдо, после школы поступил в Дальневосточное высшее общевойсковое командное училище в Благовещенске. По окончании учебы в 2018 году был направлен для прохождения дальнейшей службы в Воронежскую область.
Служба в войсках началась для Игоря хорошо, он чувствовал себя на своем месте. Стал командиром разведывательного взвода, после получения звания старшего лейтенанта командир полка лично назначил его на должность командира роты снайперов. А потом началась СВО.
Приказ о начале проведения специальной военной операции застал подразделение Юргина в Белгородской области. Ранним утром они пересекли границу с Украиной. Игорь был первым, кто резал колючую проволоку, прокладывал мосты, перескакивал ров и первый вступил в бой.
Первый город по ту сторону границы был Волчанск, его взяли легко и пошли дальше. Задача стояла выйти за пять дней к Харькову, и она была выполнена – в указанные сроки подразделение вышло на западную окраину города, но приказа на штурм не давали. Вместо этого войска развернули в сторону Славянска, на пути к которому был укрепрайон — село Каменка, расположенный на высоте, все подступы к которому пролегали в низине. Из-за особенностей географического расположения село долго не могли взять. Его штурмовали десантники, части морской пехоты, тут пошла пехота Юргина, и укреп был взят. Там Игорь попал в свое первое окружение, вывел бойцов, получил свой первый орден Мужества.
Крещение огнем
Это сейчас он рассказывает о тех событиях почти без эмоций, на самом деле мысленно вновь оказываясь в густом лесу, по которому предстояло пройти пять километров. Их накрывала артиллерия, обстреливали танки, а как только они вышли из леса, начался обстрел из стрелкового оружия. Юргин грамотно расставил своих снайперов, один из которых выследил вражеского стрелка, после чего плотность огня снизилась. Игорь понял, что пока противник меняет позицию, надо делать накат на укреп.
К тому времени сил почти не осталось. Он закурил сигарету и, как в Великую Отечественную, крикнул: «Вперед, мужики!» и сам первый побежал.
— Бегу, боюсь, у самого ноги трясутся, все-таки первый бой — штурм укрепсела, которое никто не мог взять. Заскакиваем в первое здание, смотрю, там раненый лежит. И вы не представляете — это был гражданский дед! Он сидел с автоматом, который взял у убитого нашего солдата, и вел по нам огонь. Забрали оружие и двинулись дальше.
Спускаясь к маленькому мостику, Игорь Юргин заметил на нем противотанковые мины, подорванный БТР, при этом долбила артиллерия, а пехоты не было видно, и тут у него сработала чуйка: «Сейчас начнется!». В этот момент их встретили перекрестным огнем, они едва успели нырнуть под мост. Было понятно, что оставаться там ночевать нельзя. Игорь убедил командира отойти вверх по улице. Сначала пошла самая боевая тройка, закрепилась на высоте и держала коридор, по которому выходили раненые и выносили «двухсотых». Юргин выходил последним.
— И как в фильмах: только я подбегаю к своим — пулемет начал стрекотать со стороны противника! Это был самый крупный первый бой. И отстреливались мы всю ночь, там расстояние-то 100 метров было. Увидев, что мы закрепились в селе на ночь, противник испугался и начал отходить. Утром мы пошли зачищать другие улицы, а на третий день полностью выбили противника из села. Тогда мы нашли американские «Стингеры», «Джавелины», очень много трофеев было.
Первый в дивизии
Игорь Юргин был первым, кто получил орден Мужества в 3-й мотострелковой дивизии и во всей 20-й армии. Это было внезапно.
— Почти два месяца мы штурмовали село Долгенькое. Я в азарте командую боем: танки, БМП, приданные силы. У меня квадрокоптер, бинокль, огнем подавляю противника из танка, бронемашин, из гранатомета. Воюю в предвкушении победы. И тут старший начальник вызывает на командный пункт, до которого всего-то 200 метров, но каких!
Эту дорогу бойцы называли «дорогой жизни». Улица обстреливалась непрерывно. Кассетные боеприпасы, шрапнель, «фосфор», фугасы — все туда ложилось. Игорь до сих пор помнит те пять мест, где можно было укрыться от огня противника. «Никогда не забуду эту дорогу: ты бежишь и постоянно смотришь на эти ямки, куда упасть».
На командном пункте находился начальник штаба дивизии — очень серьезный и уважаемый военачальник. Он зачитал Указ Президента Российской Федерации о том, что «старший лейтенант Юргин Игорь Васильевич награжден орденом Мужества за смелые и решительные действия, совершенные при исполнении воинского долга в условиях, сопряженных с риском для жизни».
— Он прикрепил мне на «броню» орден, а я стою и поверить не могу! Говорит, молодец, а теперь иди, воюй дальше.
Снова преодолев 200 метров простреливаемой улицы, Игорь вернулся на позицию. А там солдаты уставшие, грязные под непрекращающимися обстрелами, увидев орден Мужества командира как-то сразу приободрились, стали поздравлять и разглядывать орден. Он и сам еще долго не мог поверить, что удостоен такой высокой награды. «У нас в училище всего лишь два офицера были награждены орденом Мужества. Я с этим людьми общался, тянулся к ним, хотел быть на них похожим. Это люди другой категории — спокойные, общительные, реально крутые дядьки».
Тысяча способов умереть
Дальше служба пошла по накатанной. За время СВО Игорь Юргин много чего штурмовал и в окружение попадал, и выходил из него. Сейчас он командир штурмового отряда «Черная Мамба» в звании майора Вооруженных Сил РФ. «Приезжают проверки – удивляются: майор в 28 лет. У меня в подчинении люди гораздо старше, контрактники, добровольцы, бывшие заключенные».
Костяк подразделения сформировался с первых дней спецоперации, и это настоящее боевое братство.
— Люди, когда идут на штурм, знают, что смерть рядом, что кто-то не вернется, все это понимают. Своих мы не бросаем. Бывают такие моменты, когда мы не можем вытащить сразу, потому что обстрел и это будет означать подвергнуть риску гибели других бойцов, но вытаскиваем всех. Каждый готов друг другу подставить плечо и прикрыть. Это закон войны. И неважен возраст вообще. Приходят взрослые мужики мобилизованные, он на фабрике всю жизнь работал, семья, двое детей. Неважно, кем он был в трудовом коллективе, сейчас он воин, он солдат. И все мы выполняем задачи, поставленные перед нами командирами.
В жизни Игоря был случай, когда они втроем с сослуживцами отбили опорный пункт без потерь, получили много данных, передали командиру. Для удержания высоты прислали 15 человек мобилизованных, которые, просидев сутки под обстрелом, просто покинули позицию.
— Я быстро находил слова для убеждения и воевал так все время, потому что тоже жить хочу. Говорю: мужики, такая наша доля, если мы здесь — это наша судьба, куда бежать? Если все побегут, что будет? Все люди меня понимают.
Были в подчинении у Юргина и самые первые мобилизованные.
— Сразу объяснял, ничего не скрывал: из Изюма отступили, обстановка плохая, мы сейчас держимся на характере. Все вы здесь, кто стоит, уставшие, грязные, ничем не отличаетесь, от остальных военнослужащих, просто у них есть дух. Сделать шаг вперед тем, кто не способен выполнять задачу, кто боится, переживает – никто не вышел. В следующий раз не жалуйтесь. Да, они жалуются, но не бегут. Я с ними нахожусь постоянно, они видят, что командир рядом всегда. Вот как утка утят сопровождает, также и я с солдатами ходил. Я впереди, они за мной. Я остановился – они остановились. Оборачиваюсь – у них взгляд такой: «Выжить любой ценой». Этот взгляд не передать, на гражданке я его нигде не видел. А сам иду – ноги трясутся, не могу совладать, но иду… Страшно бывает так, что воздуха не хватает, дыхание перехватывает. Но идешь. Ты командир. А за твоей спиной люди.
В бою страшно всем
— Конечно, бывает страшно. Привыкнуть к этому невозможно, но можно адаптироваться. Смотрю на новичков — у них паника. У меня паники нет. Страх всегда сковывает. Им надо научиться управлять. Кто управляет страхом, тот победитель. В бою страшно всем. Всегда. Это нормально.
Игорь рассказал, насколько сложно в бою сохранять хладнокровие и способность к принятию правильных решений.
— Сейчас адаптировался уже настолько, что в боевой ситуации мозг включается автоматически. Да, адреналин бьет, но не затуманивает разум. Четкая мысль всегда и голова всегда ясная. Я знаю, что мне делать, как делать. Могу за бой не выстрелить ни разу. Мне и не надо стрелять, мне надо руководить, командовать, а для этого всегда голова должна быть рабочая, если нет, значит, все погибнут. Раньше по неопытности и стрелял и бегал, сейчас у меня два магазина, пара гранат — мне хватит. Я иду, я управляю боем. Со мной всегда медики, квадрокоптерщики, связь с командиром, артиллерия, танки, боевые машины, я все вижу, наблюдаю, я всех слышу. Ко мне приходят молодые командиры: «Мы пойдем, поведем за собой!» Да, они идут и ведут, я им говорю: нельзя так, надо руководить. Если командир начинает стрелять, значит, все плохо. Учу их руководить. Когда обучаю того же командира отделения, у которого в подчинении 8-9 человек, выживаемость подразделения становится выше. Бывало, что мы захватывали опорный пункт без потерь, потому что мои младшие командиры грамотно руководили личным составом, а я руководил ими. Люди после 2-3 ранений возвращаются именно ко мне. Мы семья, да.
Закончить начатое…
С поразительной теплотой и нежностью Игорь говорит о своих близких, о том, как долго оберегал отца от информации, что находится в зоне боевых действий.
— Он узнал, когда уже люди в поселке стали говорить, что я на СВО, когда по телевизору наш отряд показывали. Убедил его, что везде есть опасность. Сказал, что не бегаю под пулями, бумажки ношу, окопы копаю. А потом, когда в отпуск с орденом Мужества приехал, с медалью «За отвагу», он увидел и говорит: «Я понимаю, как ты не воюешь».
Игорь признается, что спецоперация на него благотворно повлияла — произошла переоценка ценностей, ко всему стал проще относиться.
— Для меня сейчас нет проблем вообще. Когда кто-то говорит, «У меня проблемы: телефон сломался, машину купить не может, поругался с кем-то». Я смотрю – разве это проблема? Проблемы — они совсем другие. Это когда ты лежишь в окопе, а рядом умирает твой раненый друг. Ты вроде бы и помощь оказал, а эвакуировать не можешь, потому что по тебе бьют и бьют. А он умирает от потери крови. Вот проблема. Все остальное решаемо в этой жизни.
Конечно, есть у него и простые человеческие мечты, среди которых главная — создать семью с любимой девушкой Дашей. «Не надо забывать свою семью. Самых близких и родных людей». И он знает о чем говорит. Человек, который может погибнуть каждую секунду, необыкновенно ценит простые человеческие отношения.
— Но сначала надо закончить начатое. Победить. Поставить флаг «Черной Мамбы» и флаг Якутии над Киевом.
А еще он хочет стать генералом, и у него есть для этого все шансы.
В ходе проведения специальной военной операции бойцы российской армии с честью и достоинством решают самые сложные задачи, не щадя своей жизни, и мы обязаны поименно знать тех, кто в эти дни и часы самоотверженно отстаивает правду и справедливость во имя светлого будущего Отечества. Один из них майор Игорь Юргин.
Елена ИВКИНА.
Фото из архива И. Юргина.