Восемнадцатилетнего парня из алданского посёлка Второй Орочен Дмитрия Дмитриева призвали в армию в июле 1941-го и после трехмесячной учёбы в школе радистов в Бердске, что под Новосибирском, в составе 136-го лыжного батальона, сформированного в том же Бердске, направили на Карельский фронт. Несколько дней ехал с сослуживцами в теплушке, под мерный стук колес передумал о многом: о несбывшейся мечте — учиться в Якутском техникуме связи, о друзьях-футболистах, о жарких сражениях на стадионе. Ни одно соревнование не обходилось без их участия. Не думал только о том, как поможет на фронте спортивная закалка, умение лихо кататься на лыжах.
3-я стрелковая бригада, в которой стал воевать Дмитриев, в сентябре 1942 года была переформирована в 32-ю лыжную бригаду и держала оборону на Ребольском и Кандалакшинском направлениях Карельского фронта, в частности, на реке Чирка — Кемь и поселке Ледмозеро. Важную роль в обороне играла разведка, дающая возможность вскрывать противостоящую группировку врага, его планы, замыслы и характер действий. Среди многих методов ведений разведки наиболее полное представление о противнике давала разведка боем. Постоянно участвовал в таких операциях и младший сержант Дмитриев.
Лыжные отряды на Карельском фронте использовались довольно широко. Суровая зима и длинные полярные ночи Карелии и Заполярья, наличие у противника открытых флангов и стыков между соединениями и объединениями благоприятствовали действиям этих отрядов. В каждой армии фронта были созданы лыжные бригады, а в каждой дивизии – лыжные батальоны. На них возлагались важные задачи: уничтожать транспорт и живую силу противника, узлы связи, военные постройки, склады, запасы топлива. Необходимо было организовать деятельность лыжных батальонов так, чтобы, как рекомендовалось в указаниях Ставки Верховного Главнокомандования, «ни на один момент тыл противника не мог работать нормально, изматывать гитлеровцев «до полной потери» ими боеспособности.
Такую задачу на фронте решал связист Дмитриев и его товарищи по оружию. О своем боевом крещении Дмитрий Михайлович позже рассказывал: Немецкий гарнизон громил. Тактика была такая: первая рота ведет огонь, отвлекает врага, вторая продвигается между озерками, окружает гарнизон и уничтожает. Жаркая была схватка. По фронтовому радио передали: потери фашистов около 300 человек.
Потом был приказ, рассредоточить бригаду на группы по 25-30 человек. Стали мобильны, неуловимы. Зайдут в глубокий тыл и то здесь, то там «куснут» врага. А то дорогу «оседлают» — немцам резерв не дают «подкинуть».
Командир 3-го отдельного лыжного батальона майор Шевелев 20 марта 1943 года в представлении младшего сержанта Д.М. Дмитриева к награде писал, что он: «в период разведки в тылу противника 9 февраля 1943 года, будучи старшим радистом, обеспечивал бесперебойную связь разведотряда со штабом бригады во весь период действия отряда. В часы сильного боя радиста Д.М. Дмитриева ни на минуту не покидало спокойствие и уверенность в поддержании связи; его умелая рука мастера — радиста настойчиво и четко передавала своевременно все радиограммы». 3 апреля 1943 года приказом командира 32 отдельной лыжной бригады полковника И.А. Горохова «за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество» Д.М. Дмитриев был награжден медалью «За отвагу».
В июне-августе 1944 года 32-я лыжная бригада участвовала в Свирско-Петрозаводской операции, в результате которой наши войска освободили большую часть Карелии, очистили от противника Кировскую железную дорогу и Беломорско-Балтийский канал. За время этой операции 23990 воинов было награждено орденами и медалями, в их числе и Д.М.Дмитриев.
Командир батальона, представляя его 19 августа 1944 года к очередной награде, писал, что сержант Дмитриев «добился того, что стал одним из лучших радистов взвода. В наступательных боях с 7 по 29 июля тов. Дмитриев показал себя, как смелый, мужественный, оперативный радист. В бою 7 июля с.г., находясь в цепях наступающих подразделений, своей работой на ходу обеспечил их связью со штабом батальона.
Во время движения 18 июля 1944 года батальон был неожиданно обстрелян противником и залёг на болоте. В это время необходимо было срочно развернуть радиостанцию и связаться со штабом бригады. Тов. Дмитриев под огнём противника смело развернул радиостанцию и передал нужные сведения в штаб, в течение всего боя его радиостанция работала безотказно».
Приказом по 32-й отдельной лыжной бригаде Карельского фронта 13 сентября 1944 года старший радиотелеграфист 3-го отдельного лыжного батальона сержант Д.М. Дмитриев награждается второй медалью «За отвагу».
В феврале 1945 года 32-ю лыжную бригаду, преобразованную в 32-ю горнострелковую бригаду, перебросили в Чехословакию, где она в составе 126-го лёгкого стрелкового корпуса 38-й армии участвовала в Моравска-Остравской (10 марта — 5 мая 1945 года) операции.
Задача 38-й армии состояла в том, чтобы нанести главный удар в северо-западном направлении и овладеть городами Зорау и Лослау, расположенными юго-восточнее Ратибора. Затем надлежало форсировать реку Одра и, наступая на Троппау (Опава), обойти с северо-запада и запада город Моравска-Остраву. По решению командарма главный удар наносили правофланговые войска — 126-й горнострелковый и 95-й стрелковый корпуса, которым придавалось по одной танковой бригаде.
Атака началась утром 24 марта. Улучшившаяся погода позволила хорошо провести 45-минутную артиллерийскую и авиационную подготовку, в результате которой огневая система противника на направлении главного удара была в основном подавлена. Это обеспечило успех атакующих частей. Тесно взаимодействуя с танкистами, бойцы 126-го корпуса с ходу прорвали вражескую оборону северо-восточнее Зорау и к вечеру с боями продвинулись на 7 км.
На следующий день ударная группировка 38-й армии, ломая усилившееся сопротивление врага, продвинулась ещё на 15 км и расширила прорыв по фронту до 20 км. 26 марта бои здесь приняли ещё более упорный характер. Особенно яростное противодействие встретили наши войска в районе Лослау — крупного опорного пункта, прикрывавшего подступы к р. Одра. И всё же оно было сломлено. В тот же день части 126-го горнострелкового корпуса совместно с 5-й гвардейской и 1-й чехословацкой танковыми бригадами, обойдя город с севера и юга, ворвались на его улицы. Разгромив вражеский гарнизон, они устремились дальше на запад, к реке Одра.
Очистив от гитлеровцев десятки населённых пунктов, превращённых в узлы обороны, ударная группировка 38-й армии 2 апреля форсировала Одру. В тот день удалось овладеть лишь маленькими клочками земли на западном берегу реки. Но уже к исходу 3 апреля они были расширены и соединены в один плацдарм площадью до 10 кв. км. Активно участвовал в этих боях Д. М. Дмитриев.
10 апреля 1945 года в представлении к награде командир батальона писал, что «в наступательных боях с 24 марта до сего дня радиостанция сержанта Дмитриева всё время работала бесперебойно. Батальон всегда имел связь со штабом бригады. В бою 27 марта под сильным обстрелом противника радиостанция Дмитриева не умолкала ни на минуту, в результате чего в тяжёлой обстановке батальон мог получать указания сверху. В бою 28 марта радиостанция Дмитриева под сильным артиллерийско-минометным огнём работала бесперебойно и была обеспечена связь с вышестоящим штабом. Бережно относится к своему имуществу, в результате чего рация не имела ремонта».
Приказом 32-й отдельной горно-стрелковой бригады от 17 апреля 1945 года сержант Д. М. Дмитриев награждён орденом Красной Звезды.
С неослабевающим накалом шли бои и в последующие дни. Противник оказывал отчаянное сопротивление. Ожесточённая борьба велась не только за каждую высоту и населённый пункт, но и за каждую сотню метров дорог, ведущих к Моравска-Остраве. 26 апреля внешний обвод обороны противника был прорван.
Город Моравска-Острава был совсем рядом. До него оставались считанные километры, но они оказались самыми трудными. Враг предпринимал отчаянные попытки удержать город в своих руках. Гитлеровское командование ввело в бой все имевшиеся у него в этом районе силы. Контратаки следовали одна за другой.
Прошло ещё трое суток, прежде чем наши войска подошли к окраинам Моравской Остравы и 30 апреля, сломив сопротивление врага, с трёх сторон вступили в город. С северо-запада, запада и юго-востока устремились к его центру части 126-го лёгкого горнострелкового и 101-го стрелкового корпусов.
В результате Моравска-Остравской операции противник лишился одной из своих последних военно-промышленных баз, откуда он получал вооружение для продолжения войны.
Как вспоминал командующий 4-м Украинским фронтом генерал армии А.Е. Ерёменко, «вечером 30 апреля 1945 года на улицах Моравска-Остравы было, казалось, столько флагов, сколько жителей в городе. Флаги в каждом окне, в руках у каждого проходящего, их поднимали вверх, ими размахивали мужчины, женщины и дети. Улицы запружены ликующими людьми в праздничных нарядах.
Жители освобождённой Моравска-Остравы трогательно благодарили своих освободителей: пожимали им руки, хлопали дружески по плечу, обнимали, целовали, дарили цветы, старались подарить много лет хранившиеся в семье реликвии: кто крестик, который носил дальний предок, кто русский штык времён наполеоновских войн.
Наши бойцы с радостью отвечали на это всенародное изъявление благодарности и любви. Они брали на руки детей, охотно шедших к ним, передавали друзьям-остравцам свои пятиконечные звёзды с пилоток…».
Родина по достоинству оценила этот успех советских воинов. В Первомайский вечер Москва салютовала войскам 4-го Украинского фронта, в который входила и 38-я армия, 20 артиллерийскими залпами из 224 орудий. Десятки соединений и частей фронта были удостоены высоких правительственных наград за отвагу и воинское мастерство, проявленные в боях за освобождение Моравска-Остравы, в их числе 126-й лёгкий горнострелковый корпус — ордена Богдана Хмельницкого 2-й степени, а 32-я отдельная горнострелковая бригада — ордена Красной Звезды. Многие воины получили ордена и медали, не был обойдён почестями и сержант Д. М. Дмитриев.
В реляции командир 3-го горно-стрелкового батальона майор Мамруков писал: «Тов. Дмитриев во время наступательных боёв обеспечивал часть бесперебойной связью на радиостанции 3-Р. В боях за деревню Радлин 27 апреля он отлично обеспечил часть радиосвязью с бригадой, кроме того в одном из подвалов, где были два немецких автоматчика, он бросил гранату и уничтожил их. В боях за деревню Господский двор тов. Дмитриев убил одного артиллериста-немца. За все наступательные бои его радиостанция работала безотказно».
6 мая 1945 года приказом по 32-й отдельной горно-стрелковой бригаде сержант Д.М. Дмитриев награждён орденом Красной Звезды.
И наконец, ещё одно представление к награде, подписанное 1 июня 1945 года командиром 1-го горно-стрелкового батальона майором Васильевым: «Во время наступательных боёв тов. Дмитриев в трудных условиях боя обеспечивал связь роты с КП. 20 апреля 1945 года при взятии д. Пишт сержант Дмитриев, двигаясь с КП батальона на командный пункт роты, где пять немецких солдат пытались захватить в плен, тов. Дмитриев в неравном бою с ними из автомата уничтожил троих гитлеровцев, а два скрылись».
Приказом от 3 июля 1945 года по частям 32-й отдельной горнострелковой ордена Красной Звезды бригады радист 1-го горнострелкового батальона сержант Д.М. Дмитриев награждён третьим орденом Красной Звезды.
Сухие и предельно сжатые в несколько строчек наградные реляции. Некогда было расписывать, всё отражать. Вот и в последнем наградном листе на вопрос: «Имеет ли ранение в Отечественной войне?», написано «не ранен». Что правда, то правда, да не вся. Дмитрий Михайлович вспоминал: «Помнится, горстка солдат переправилась через Одру, уничтожила там вражескую батарею с прислугой. Я корректировал огонь наших орудий с вражеского берега. Тогда и получил контузию. Засыпало землёй вместе с радиостанцией. Когда откопали – сразу ни слышал, ни говорил. Но с передовой не ушел…».
На вопрос: «За что ордена у вас?» Дмитрий Михайлович отвечал: «Наше дело было воевать, а кто чего достоин командирам виднее. Свои-то три ордена получил сразу уже после окончания войны в июле сорок пятого. Такое время было — награды за человеком не поспевали.
День Победы сержант Дмитриев встретил в Чехословакии. «Чехи нам в борьбе с немцами очень помогали,— вспоминал Дмитрий Михайлович, как бы вторя приведенному выше воспоминанию командующего фронтом. — Первое мая 1945 года отмечали мы в Моравска-Остраве, в центре металлургической промышленности Чехословакии. Принарядился город. На балконах советские и чехословацкие флаги, цвети. А девушки ну, как наши украинки, в нарядных расшитых одеждах приветливые, радостные… Да, долго ждали мы салюта Победы. Дождались, а все не верилось. Домой, правда, не сразу попал. Ещё с Японией пришлось воевать…»
Демобилизовался Дмитрий Михайлович в 1946 году. Стал работать фронтовик Дмитриев в службе движения аэропорта Алдан. По характеру общительный и жизнерадостный он притягивал к себе людей. Дети просто обожали дядю Диму. Он с ними и в хоккей играл, и в футбол. А то летом соберёт ребятню и в лес. Матери довольны — под надёжным присмотром дети, с Дмитрием Михайловичем куда угодно отпускали… И со взрослым спортом не расставался, когда разменял и пятый десяток лет.
… В один из лeтних дней 1970 года на алданском стадионе шло жаркое «сражение». Команда авиаторов выигрывала у автотранспортников. Болельщики восторженно приветствовали победителей. Радостный, возбужденный спортивной победой пришел домой Дмитрий Михайлович — лучший защитник команды «Авиатор». И вдруг…
Врачи только руками разводили — полный паралич ног, потянулись месяцы, годы страданий: больницы, клиники, санатории… Дмитрий Михайлович не сдавался, он и в этой жизненной ситуации оказался настоящим бойцом. Заведующая неврологическим отделением Якутской республиканской больницы Лидия Ивановна Бабенко о нем сказала, несмотря на тяжёлый недуг: «Такой встанет!»
Медленно возвращалось здоровье. Бесконечные процедуры, лечебная гимнастика, а больше всего сам до полного изнеможения, до потери сознания тренировал ноги.
И работники аэропорта не оставили товарища в беде. Окружили заботой, помощью, поддержкой. В самое тяжёлое время, когда не поднимался с постели, у больного дежурили товарищи, друзья. А когда находился в больнице, часто в палату к нему наведывались посетители — прилетавшие в командировки в Якутск сослуживцы.
Даже в самые трудные минуты Дмитрий Михайлович не терял присутствия духа, веру в выздоровление. И болезнь отступила, он снова вернулся в строй. Дмитрий Михайлович на всю жизнь сохранил добрую память о своих товарищах, работниках Алданского авиапредприятия, о врачах и сестрах, которые вели наступление на коварную болезнь.
После выздоровления ещё не один год Дмитрий Михайлович трудился в родном коллективе Алданского аэропорта.
Из книги И. Негембля «Авиаторы Якутии в годы войны».